Судьба основной части коллекции неизвестна.
Между академическим Ботаническим музеем и Императорским Ботаническим садом велась многолетняя борьба за обладание гербарием экспедиции, которая завершилась только в 1841 г. Владельцем одного из самых крупных в мире собраний тропической флоры стал Ботанический сад, находившийся в ведении Министерства внутренних дел. Лишь небольшая часть коллекции попала в Ботанический музей ИАН. После объединения музея и сада в Ботанический институт АН СССР в 1931 г. все ботанические коллекции бразильской экспедиции Лангсдорфа наконец-то были собраны в одном месте (110).
Коллекция, известная в ботанике как коллекция Лангсдорфа-Риделя, составляет около 100 тысяч гербарных листов и примерно 12 тысяч видов (111). Гербарий является предметом особой гордости русских ботаников – он долго служил и теперь еще служит неисчерпаемым материалом для разработки флоры Бразилии (112). Изучением гербария занималось не одно поколение отечественных и зарубежных ученых. Что касается древесных пород, то лишь небольшая часть срезов древесины поступила в русские коллекции в виде образцов. Около пяти тонн дерева ценных южноамериканских пород было отправлено из Бразилии для украшения внутренних помещений дворцов в Царском Селе и Петергофе, однако оно так и не было использовано (113).
Исключительную ценность имеют этнографические коллекции, собранные экспедицией. В Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого РАН хранятся 100 предметов из экспедиции Лангсдорфа. Однако в XIX в. ими никто не занимался, более того, едва кто-либо в Академии знал об их существовании. Вплоть до 1894 г., когда директором Музея по антропологии и этнографии был назначен академик В.В. Радлов, музей находился в плачевном состоянии и даже не заслуживал своего названия, по сути став «временной кладовой» для хранения этнографических материалов.
