Стояла нестерпимая жара, и даже ночь не приносила облегчения, свирепствующие насекомые совершенно лишили людей сна. Вода медленно текущего Парагвая была покрыта гниющими листьями, деревьями, разлагающимися рыбами и вонючей накипью от мочи сотен крокодилов.
Появились стаи кровожадных пираний. Путешественники убедились в прожорливости этих хищных рыб, бросив в воду труп убитой обезьяны: уже через минуту от ее мяса ничего не осталось, а вода кругом кипела от движения рыб (70). Лангсдорф рискнул окунуться, но тотчас выскочил на берег и был счастлив, что отделался легкой раной.
Рубцов описывает пиранью под названием паранга: «В реках Парагвай, Сант-Лоренсо и Куйяба водится рыба, называемая паранга, плоская и широкая, величиною самая большая в длину 1½ четверти, имеет два ряда зубов. По сей причине очень опасно купаться в реках сих, особенно у кого есть на теле раны, поелику в весьма короткое время и вдруг пристает рыба сия к телу и рвет оное частями, хватается за удобные для нее места, что и случилось с одним в виду нас; рыба сия была хотя и из самых мелких, но оставила знаки своих зубов» (71).
4 января 1827 года экспедиция добралась до Албукерке и стала подниматься вверх по течению реки Куяба. Путешественников сопровождали группы индейцев гуана и гуато, искавших в пути до Куябы защиту от восставших племен воинственных гуайкуру. Европейцы собрали богатый этнографический материал, побывав в нескольких индейских селениях.
Начался период дождей, и воды Пантанала превратились в огромное безбрежное озеро. Несколько недель члены экспедиции вынуждены были провести в лодках. Спали кто в лодках, кто в гамаках, привязанных к торчащим из воды деревьям. В сообщении о работе экспедиции Лангсдорф подробно описал бытовые трудности на этом отрезке пути: «На низких, затопленных берегах едва можно было найти сухое местечко для привала, да и то оказывалось, что всякое дерево или куст покрыто миллионами муравьев.
