Утверждение как высшего назначения поэта его патриотического служения через отрицание так называемой «чистой» поэзии, прозвучавшее в «Разговоре с Анакреонтом», определили силовое поле русской поэзии. Начатый Ломоносовым разговор о назначении поэта был продолжен Г.Р. Державиным, А.С. Пушкиным, Н.А. Некрасовым, В.В. Маяковским, А.А. Ахматовой.
Теория словесного искусства Ломоносова была с успехом применена им на практике, при создании «слов». 26 ноября 1749 г. Ломоносов произнес свое первое «слово похвальное» императрице Елизавете Петровне, снискавшее «рукоплескание двора» (автоперевод на латинский язык: «Panegyricus Elisabetat Augustae», 1749). Л. Эйлер в письме от 19 декабря 1749 г. назвал его «un chef d’oeuvre dans son genre» («шедевром в своем жанре»).
26 апреля 1755 г. Ломоносовым было произнесено похвальное слово Петру Великому, которое он задумывал еще в 1740-е гг. и готовил в продолжение 1753–1754 гг. (1-я редакция была частично переведена на фр. язык Ф.-Г. Штрубе де Пирмонтом (до сентября 1757), в 1759 перевод был окончательно завершен Т. Чуди). Петровская тема с самого начала деятельности Ломоносова, сознательно проецируемой им на петровский идеал, была центральной в его творчестве. Разбросанные по разным текстам Ломоносова отзывы о Петре, ссылки на него, обращения к нему, видимо, отражают постоянное присутствие в его сознании этого идеала, которым все меряется и поверяется и которым Ломоносов не устает восхищаться.
