Ученый
рассказал, почему сибирские эксперты не боятся давать отрицательные отзывы на
направляемые им для изучения проекты.
На
состоявшемся первом в этом году заседании Президиума РАН заслушивались отчеты
региональных отделений о выполнении Государственных заказов. Остановимся на
одном из них, на отчете о работе самого крупного и старейшего регионального
отделения РАН Сибирского. Его представил академик РАН Валентин Пармон.
Академик РАН Валентин
Николаевич Пармон. Источник: www.sbras.ru.
Немного
истории
–
Сибирское отделение со дня своего основания занимает одно из ведущих мест в
российской науке. В чем секрет?
–
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно немного удалиться в историю его создания,
потому что времена тогда и сейчас очень схожие. 1957 год. По внешнеполитической
ситуации он очень напоминает то, что происходит в последние годы. Шла
тяжелейшая холодная война. И академики Сергей Христианович, и Михаил Лаврентьев
убедили Никиту Сергеевича Хрущева, что надо создать запасной центр науки, вдали
от западных границ Советского Союза. Еще не было современных ракет, а самолеты
не обладали такой дальностью полета. Основной задачей было создание пункта
научной поддержки оборонной тематики. Тогда естественно эта задача не
афишировалась, но определила направление научных институтов: математические,
гидродинамический и др.
Однако,
когда стали создавать Отделение, то возник и естественный вопрос: оно находится
на территории обладающей огромными ресурсами. Так была создана мощная
геологическая школа, ученые которой занимались исследованием ресурсов Сибири.
Понимаете,
в чем суть? Институты создавались для решения определенных задач!
Ресурсы
есть, значит надо научиться их перерабатывать! И первое за что взялись – за
химию, а конкретнее за создание промышленных катализаторов. В 1958 году был
создан Институт катализа, основной задачей которого было достижение
импортонезависимости в них. Дело в том, что 90 % всех процессов в химической
промышленности невозможны без использования катализаторов.
Как
видите, еще в 1958 году уже перед большим научным комплексом была поставлена
четкая задача – быть между наукой и промышленностью. Для этого подбирались
кадры, выделялись финансы.
Я
был более 20 лет директором этого института, который кстати и до сих пор
является самым крупным химическим институтом.
Четкие
задачи были поставлены и перед уникальным институтом Цитологии и генетики. Его
работники также трудились над достижением определенных и конкретных
результатов. Были созданы медицинские институты. Мало кто знает, что в
Новосибирске находятся три Академгородка: один, созданный при организации
Сибирского отделения, наиболее известный. Несколько позже был создан второй –
медицинский, а затем и третий – для Академии сельскохозяйственных наук.
Второй
Академгородок был создан для Академии Медицинских наук. Там исследовали влияние
сибирского климата на появление региональных заболеваний .
–
А они отличаются от таких же, как во всей стране?
–
Конечно. Сибирь очень большая, есть точки с очень жестким климатом. В связи с
этим есть и свои болезни. И даже известные и распространенные общие заболевания
из-за климата порой требуют изменения в клиническом подходе.
–
Такие же задачи – соединения науки и нужд промышленности ставятся и сейчас?
–
Абсолютно точно. Но только тогда они решались быстро и четко. Например, Институт
катализа, о котором мы говорили, имел статус мини-министерства. Это был
межотраслевой, но очень большой технологический комплекс, что естественно
значительно облегчило выполнение столь важной задачи.
Важно
было и то, что все региональные отделения имели свою строку в федеральном
бюджете. Мы получали деньги и имели право реализовать свои программы по решению
задач, которые мы намного лучше знаем, находясь здесь на сибирской земле. Но
так было до девяностых годов. А потом…
Выход
всегда найдется, даже при санкциях
–
И все же на Президиуме вы докладывали о больших успехах в разных областях. Я
обратил внимание что вы выделили успехи в сельском хозяйстве, в частности, в
урожае зерновых. Хочу сказать, что успехи в этом деле отмечаются во всей
стране. Чем ваш регион отличается даже от себя самого по сравнению с предыдущим
периодом. И главное в чем заслуга науки?
–
В прошлом году действительно удалось собрать уникальный урожай. По
Красноярскому краю – свыше 30 центнеров с гектара, по-моему, 36.
–
По сравнению с предыдущими годами это больше?
–
На 40 % больше.
–
Весомо!
–
Хотя климатические условия прошлого года были не самые хорошие. На юге
Новосибирской области у нас довольно много посевов сгорело.
В
чем роль науки? Конечно, в первую очередь, это заслуга селекционеров, в
создании районированного семенного фонда. Далее, наши ученые научили аграриев
применять новые технологии, вплоть до изменения количества и качества внесенных
удобрений.
–
Остановлюсь на проблеме удобрений. Вы увеличили количество внесенных удобрений.
Это стало возможным потому что мы сейчас вынуждены из-за санкций меньше их
продавать, а значит больше оставлять на нужды своего сельского хозяйства?
–
Не совсем так. Ситуация сейчас сложилась очень специфическая. По основным,
наиболее востребованным в мире типам удобрений, Россия всегда была главным
производителем. Это была самая главная статья экспорта химической
промышленности. Например, удобрений типа аммиака и мочевины. В то же время
фосфорных удобрений самим не хватает, типа суперфосфата и т.д. Потому что мало
богатых месторождений фосфора.
–
Сейчас этот продукт как-то восполняется?
–
Это, кстати, задача для науки. Я уже сказал, что в России довольно много бедных
фосфорсодержащих руд, и их перерабатывать обычными способами, насколько я
понимаю, не очень выгодно. Чтобы не покупать и не применять малоэффективный
процесс переработки, ученые нашли выход: есть такое понятие «почвенный
микробиом», то есть сообщество микроорганизмов, которые находятся в почве. Вот
некоторые из них и позволяют без процесса искусственной переработки руды, но,
по определенной новой технологии естественным образом перерабатывать эти бедные
руды. Применение других представителей микробиома к тому же может позволить
меньше вносить в почву азотных удобрений.
–
Что сейчас и делается?
–
Эти новшества дали весомый результат за рубежом. Для России же это совсем новое
дело .
–
Этим занимаются ваши аграрии?
–
Не только, и маститые биологи тоже. Вы спросили в чем, особенность Сибирского
отделения? У нас в Сибири все направления науки работали сообща и при
обсуждении каких-то проблем мы понимали, что многие из них относятся к разряду
мультидисплинарных. И если появлялась необходимость объединить усилия, то
Сибирское отделение Академии наук помогало быстро набрать команду.
Прошлое
ушло, нашли себя в настоящем?
–
Вы все время говорите о возможностях решения мультидисциплинарных проблем в
прошедшем времени.
–
Потому что пришли девяностые годы, а потом еще и реформа 2013 года, и мы лишись
этих возможностей.
–
Как сейчас выходите из положения?
–
Путем объединения усилий!
–
Кого с кем?
–
Нам удалось с помощью нашего предыдущего полпреда Президента страны по
Сибирскому Федеральному округу Сергея Ивановича Меняйло установить очень тесные
контакты с «Норникелем». Известно, что это крупнейшая и очень богатая компания.
Им была нужна помощь науки в решении сложной экологической проблемы, возникшей
после большой аварии в Арктике. И они помогли нам в организации и
финансировании научной экспедиции в состав которой входили представители 15 (!)
научных институтов из семи научных центров Сибири.
–
Таким образом, вы нашли способ применить внебюджетное финансирование?
–
За понятием внебюджетное финансирование в данном случае скрывается возможность
перейти к решению главной задачи всей науки – достичь взаимодействия с нуждами
промышленности. Но такое взаимодействие требует – и при том в обязательном
порядке – установления доверия друг другу. Иначе ничего не получится. Но
формируется доверие не за один раз.
–
Есть еще примеры такого взаимодействия?
–
Конечно. В своем отчетном докладе я говорил про запуск завода в Омске по
производству катализаторов для нефтепереработки. Этот завод полностью обеспечит
импортонезависимость России в этом виде катализаторов. Завод спроектирован на
основе разработок сибирских ученых, а построен за деньги «Газпромнефти». Они
ученым доверяют. Есть много и других примеров.
–
Значит старая проблема – соединения науки и промышленности все же и в новых
условиях решается? Вернее, научились находить друг друга.
Экспертиза?
Давать отрицательную оценку не боимся!
–
Связь науки и промышленности – это старая задача. Но сейчас появилась и даже в
качестве важнейшей, новая: экспертная деятельность. Ваше отделение как
участвует в этом? В частности, есть примеры, когда ваши ученые давали
отрицательное заключение по важному проекту? И как к этому отнеслись его
авторы?
–
Сейчас как раз с учетом экспертного заключения с участием Сибирского отделения
академии наук формируется распоряжение по охране озера Байкал. Над этой
проблемой работали и работают ученые многих институтов Сибирского отделения в
Иркутске, Бурятии, где традиционно занимаются Байкалом и знают все его болевые
точки, особенно возникшие после закрытия Байкальского ЦБК, оставившего столько
опасных проблем для озера. К рекомендациям наших ученых, к счастью,
прислушиваются.
Но
так бывает далеко не всегда. Я упомяну одну из экспертиз по документу, который
был назван Стратегией развития Сибири. Извините за резкость, но документ,
который представлен в правительство и прислан нам на экспертизу, по нашему мнению,
разработан просто бездарно.
–
Вы дали отрицательный отзыв? И как к этому отнеслись?
–
Начали вместе работать с региональными властными структурами. Еще один пример.
Мы дали очень негативное заключение по, к сожалению, все же принятой Стратегии
территориального развития России. Документ опирается на кластерный подход
развития страны. Но наши сибирские экономисты, хорошо знающие условия в которых
мы живем и работаем, не приемлют кластерный подход. Для Сибири он не подходит.
Забыли авторы стратегии, что у нас огромная территория. Один объект от другого
отстоит на сотни, а иногда и на тысячи километров!
Главное
– доверие друг другу!
–
Я могу предположить, что авторы присылаемых проектов не в большом восторге от
отрицательных рецензий. Возможно, даже идут жалобы властям. Как в этом случае?
–
Академическая наука создавалась для того, чтобы говорить правду. Какой бы
горькой она ни была. Мы в хорошем контакте с нашей региональной властью, а с
федеральной работаем нередко через полпредство. Вполне понимаем друг друга. И
есть самое главное – доверие друг к другу! Будет доверие – горы свернем!
Источник: Интерфакс.