Версия для печати
Вернуться к списку

ОДЕТЬ И НАКОРМИТЬ. ЗАЧЕМ ОВЦЕВОДАМ ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ НАУКА

В ходе реформы научной отрасли в большой академии появились совершенно разношерстные организации, на первый взгляд никак не вписывающиеся в ее традиционную тематику. Один из таких новичков - Всероссийский НИИ овцеводства и козоводства РАН. О том, какие работы ведет этот институт и как проходит процесс его адаптации к новым условиям, наш разговор с директором ВНИИОК, доктором биологических наук Мариной СЕЛИОНОВОЙ.

- Марина Ивановна, для РАН, тем более для ФАНО тематика вашего института, будем так говорить, terra incognita. Или я не прав?

- Вы и правы, и не правы одновременно. Тематика исследований нашего института традиционна для научных учреждений, ранее входивших в Российскую академию сельскохозяйственных наук, а именно в Отделение зоотехнии. Но в тематике так называемой большой академии, принявшей от РАСХН институты, сельскохозяйственное направление действительно никогда не было приоритетным. Кроме того, в его рамках мало исследований выполнялось на стыке наук. Одной из задач реформы, по версии авторов, было объединение трех академий для того, чтобы более активно развивать междисциплинарные исследования.

Институты сельскохозяйственного профиля, как известно, в большей степени “заточены” на выполнение прикладных исследований, решение практических задач. Но базисом для разработок прикладного характера в любой области всегда была фундаментальная наука. Я начинала свою научную деятельность в советские годы, и у меня накопилось немало наблюдений, касающихся организации работы в исследовательской сфере. Так вот, мое мнение однозначное: объединение РАН, РАСХН и РАМН, равно как и вхождение подведомственных им институтов в систему ФАНО, обязательно даст синергический эффект. Фундаментальная наука при постановке основных целей будет больше внимания уделять прогнозированию практических аспектов, а институты аграрного сектора “подтянут” фундаментальность своих исследований.

Кстати, наш институт много лет сотрудничает с коллегами из РАН. Так, мы являлись соисполнителями научно-технической программы Союзного Государства России и Белоруссии по разработке технологий получения высокоэффективных лекарственных средств нового поколения и пищевых продуктов на основе лактоферрина человека, получаемого из молока животных-продуцентов. Координатором этой работы с российской стороны выступает Институт биологии гена РАН, а опытно-экспериментальную базу, научную инфраструктуру, экспериментальных молочных коз для проведения биоинженерных манипуляций предоставляет наш институт, непосредственно участвуя во всех этапах получения трансгенов. Примеров такого сотрудничества с академическими институтами, вузами страны можно привести немало.

- Что с изменением статуса института в вашей работе стало проще, что сложнее и почему?

- Повышение эффективности работы научных организаций - давно назревшая государственная задача. Ее решение поручено ФАНО в тесной связке с РАН. Так называемый принцип “двух ключей”. При этом и Минобрнауки также имеет свое видение этого процесса и выдвигает свои требования к НИИ. И, как это часто бывает, каждое ответственное за реализацию поручения ведомство полно решимости контролировать выполнение задания институтами через создание собственных систем отчетности, всевозможных мониторингов, электронного документооборота, порталов и т.д., и т.п. В результате количество форм отчетности за последнее время выросло в несколько раз, стало много дублирования. Такого вала отчетов не было никогда, причем периодичность предоставления информации из ежегодной превратилась в ежеквартальную, а иногда и еженедельную. Конечно, это осложняет работу института.

Есть и положительные моменты. Так, стала более прозрачной процедура получения финансирования на закупку приборов и оборудования, обновления научной инфраструктуры. Для нас это очень важно, поскольку финансирование сельскохозяйственной науке на эти цели практически не выделялось. По крайней мере наш институт не получал средств на закупку новых приборов в течение последних 25 лет.

Сегодня за счет своих внебюджетных средств мы покупаем новые приборы для проведения ДНК-исследований, геномного анализа продуктивных животных. Но очевидно, что для научного обеспечения продовольственной безопасности страны, импортозамещения продуктов питания собственных ресурсов института явно недостаточно.

На мой взгляд, необходимо в разы увеличить целевое финансирование для обновления лабораторной базы институтов. Прежде всего, за счет бюджетных источников. В этом мы видим одну из основных задач ФАНО и РАН. Только наличие современной приборной базы позволит проводить исследования на мировом уровне, повысить эффективность и конкурентоспособность нашей науки, ради чего, собственно, и начата реформа. Наличие современного оборудования даст возможность привлечь молодых, талантливых, амбициозных людей. В итоге отечественная наука поднимется на качественно новый уровень.

- Перейдем к нашим баранам. Я много лет работал в Средней Азии. Не раз приходилось бывать в знаменитом Самаркандском НИИ каракулеводства, его экспериментальных хозяйствах. На мой взгляд, российские овцы кардинально отличаются от представителей тонкорунных пород, выводимых в Узбекистане или в Туркмении. А ведь ВНИИОК когда-то создавался как центр именно тонкорунного овцеводства. Каков вообще ныне тренд российской овцеводческой селекции в целом и ВНИИОК в частности?

- Действительно, Всероссийский НИИ овцеводства и козоводства в 1932 году создавался как научный центр тонкорунного овцеводства. Этому есть простое объяснение - нужна была тонкая шерсть, чтобы одеть силовые структуры и население нашей северной страны в теплые и удобные шерстяные изделия. С этой задачей институт блестяще справился. Были созданы замечательные породы тонкорунных овец, практически не уступающие по шерстной продуктивности и качеству шерсти знаменитым австралийским мериносам. Их уникальность хочу подтвердить одной цифрой - в свое время за пределы России было вывезено около 7 миллионов голов племенных овец! С их участием был создан ряд зарубежных пород, таких как паласский меринос в Болгарии, трансильванский меринос в Румынии, синьцзянская тонкорунная в Китае, южноказахский меринос, армянская тонкорунная и другие.

И по сей день сохранение ценнейшего генофонда тонкорунных овец России, его совершенствование, создание новых типов и пород - по-прежнему первоочередная задача института. В то же время меняющаяся конъюнктура рынка диктует свои приоритеты. Нужны животные с так называемой двойной продуктивностью - тонкой шерстью и хорошими мясными качествами. В рамках этого тренда за последние несколько лет ученые института и практики создали новую породу овец - джалгинский меринос и восточно-манычский тип овец в породе манычский меринос.

Современные тенденции в овцеводстве России предполагают использование всех продуктивных ресурсов овец. Поэтому сотрудники института работают, например, над созданием новой тонкорунной породы овец российский меринос, сочетающей в себе превосходную тонкую шерсть с прекрасными мясными качествами. Работаем мы и над созданием нового типа овец мясного направления на основе замечательной отечественной северокавказской мясошерстной породы с использованием баранов породы пол¬лдорсет зарубежной селекции. На опытной станции института уже получен массив овец желательного типа и определены родоначальники линий. В Бурятии выполнен большой объем исследований по оценке нового зугулайского типа в агинской породе овец.

- Овца, тем более коза никогда не доминировали в отечественном животноводстве. Экономически целесообразнее скороспелое свиноводство, разведение крупного рогатого скота. На какого производителя рассчитаны научные исследования ВНИИОК?

- Позволю с вами не согласиться в том, что овца у нас не доминировала. До 1990-х годов овцеводство в России было одной из приоритетных отраслей, так как “работало” на армию, а если быть точнее - одевало ее. В те годы численность овец доходила до 65 миллионов голов! И сегодня для некоторых регионов России овцеводство по-прежнему остается важнейшей отраслью, одним из основных источником доходов населения оно является, например, в Дагестане, Калмыкии, Бурятии, Волгоградской области. Статус племенной базы тонкорунного овцеводства сохраняет Ставропольский край, развивается овцеводство в Республике Алтай, в Забайкальском крае.

В последнее время овцеводство, как и козоводство, стало привлекательным и для фермерских и личных подсобных хозяйств, где на сегодняшний день содержится около 80 процентов российских овец. Эти хозяйства также нуждаются в новых технологиях и генетическом материале.

Сегодня мы работаем более чем с 40 племенными и товарными хозяйствами Ставропольского края, с рядом хозяйств Дагестана, Калмыкии, Карачаево-Черкесии, Республики Марий-Эл, других регионов страны. Наши сотрудники вместе с коллегами из НИИ ветеринарии Восточной Сибири ведут научную работу в Забайкалье. Кроме того, институт координирует деятельность более 30 научных организаций России. Так что нашим ученым есть для кого трудиться. Образно говоря, ВНИИОК является своего рода центром притяжения всех овцеводов России. Здесь зарождаются новые идеи, ведутся горячие дискуссии, разрабатываются основные регламентирующие отраслевые документы, выверяются жизненно необходимые и подтвержденные практикой технологии.

- Хотелось бы прояснить ситуацию о совместной разработке ученых вашего института и Ставропольского аграрного университета по созданию быка мясной породы, о которой немало писалось в СМИ. Селекция крупного рогатого скота не ваш профиль. Что заставило взяться за эту работу?

- Несмотря на то что основным направлением института является овцеводство, у нас есть и лаборатории, занимающиеся исследованиями в других областях, в частности в скотоводстве и свиноводстве. В 2015 году получен патент на новое селекционное достижение в мясном скотоводстве.

Работа над созданием нового типа герефордской породы (происходящей из Англии. - С.Ф.) началась еще в 2002 году на базе СПК “Родина” Красногвардейского района Ставропольского края, который много лет является племенным заводом по этой породе. Инициатором этой работы стал руководитель хозяйства Николай Душка и старший научный сотрудник НИИ животноводства и кормопроизводства Анна Петрова. В дальнейшем работу продолжили специалисты ВНИИОК и Ставропольского аграрного университета.

Перед учеными была поставлена задача: создать на основе герефордов скороспелое крупное животное, с высокими показателями качества мяса, приспособленное к условиям Ставрополья и других регионов России. В итоге и был создан новый высокопродуктивный специализированный тип мясного скота герефордской породы - Дмитриевский, обладающий ярко выраженной мраморностью мяса, скороспелостью. Дмитриевский тип стал первым селекционным достижением в скотоводстве Северо-Кавказского региона.

Сегодня в хозяйстве содержится 1700 голов крупного рогатого скота. Племенные животные, выращенные в нем, пользуются спросом сельхозтоваропроизводителей не только в Ставропольском крае, но и за его пределами. Объемы продаж ежегодно растут.