Версия для печати
Вернуться к списку

Кремниевая долина переедет поближе к Кремлю

В России может появиться свой аналог Кремниевой (Силиконовой) долины

Амбициозные заявления о ее создании в Подмосковье сделали кремлевский чиновник Владислав Сурков и глава "Роснано" Анатолий Чубайс.

Ведущие ученые страны прокомментировали неожиданный поворот в модернизации российской науки.

В ближайшие два-три года в России планируют создать высокотехнологичные комплексы — города с населением 30—40 тыс. человек, куда будут привлекаться наукоемкие производства за счет налоговых льгот и созданной государством инфраструктуры. Об этом в интервью газете "Ведомости" рассказал первый замглавы администрации президента Владислав Сурков.

Вслед за президентом Дмитрием Медведевым он использовал термин "кремниевая долина". Однако с тем, где именно будет располагаться ее российский аналог, ясности пока нет. Сурков не назвал точного места. Вместе с тем в тот же день глава "Роснано" Анатолий Чубайс заявил: "Наиболее вероятно, что это будет все-таки Подмосковье". Любопытно, что 11 февраля президент Дмитрий Медведев на встрече со студентами в Томске пообещал им, что этот город может стать "инновационной столицей России и прообразом города будущего".

Направления, над которыми будут работать в долине (или долинах), таковы: энергоэффективность и энергосбережение, ядерные, космические, медицинские технологии, стратегические информационные технологии. В 2010 году на поддержку отобранных проектов (отбор еще предстоит) и проектирование города планируется потратить 4 млрд рублей.

В разработке проекта принимают участие трое иностранных экспертов. Это американский инвестор Эстер Дайсон (EDventure Holding), французский специалист Доминик Фаш (компания Enel) и Свен-Тор Холм (Швеция, гендиректор компании Lundavision AB). По словам Суркова, привлечение иностранцев наряду с россиянами позволит повысить открытость проекта и привлечь участников со всего мира.

При этом зампред комиссии по модернизации назвал одной из основных проблем отсутствие спроса на инновации. По его словам, нужна "позитивная созидательная энергия", которую необходимо каким-то образом извлечь из российского общества. Для этого потребуются как согласованные действия властей (сейчас многие инициативы сталкиваются с бюрократическими проволочками), так и создание благоприятного психологического климата, способного привлечь высококвалифицированных специалистов.

Кремниевая или силиконовая

Силикон — это silicone. Кремний — это silicon; разница в английских словах заключается всего в одной букве. Но за этой буквой кроется большая разница: силиконом называют пластики, содержащие кремний. Герметики, уплотнители, эластичные формы для выпечки, имплантируемые протезы для женской груди, чехлы для мобильных телефонов, детские игрушки — пластики с кремнием используются практически везде, где требуется стойкость в сочетании с гибкостью и безвредностью.

Аналогично не надо путать "кремниевый" и "кремневый". Кремнем называют куски кремнезема, оксида кремния. Из него делали каменные топоры, а не микропроцессоры.

Кремниевая долина (часто называемая также Силиконовой) — это южная часть территории Сан-Франциско, где сосредоточены многие компании — производители микроэлектронной техники.

Возникновение термина "Кремниевая долина" датируется очень точно. 11 января 1971 года его употребил Дон Хоффлер, корреспондент издания Electronic News, обозначив тем самым долину Санта-Клара. В этой долине тогда располагались основные предприятия, работающие с микроэлектроникой, а кремний был (да и до сих пор является) основным материалом для производства микросхем.

Кремний стал жизненно важным для цивилизации элементом: то, что когда-то занимало радиолампами и прочими радиодеталями самолетный ангар, стало умещаться сначала на столе, потом на ладонях, а потом и вовсе на крылышке мухи.

Стоимость устройств падала так, как не дешевел еще ни один высокотехнологичный товар в истории: вычислительная мощность, за которую 20 лет назад платили миллионы долларов, теперь доступна любому школьнику.

А Кремниевая долина, точнее, расположенные в ней компании оказались активными участниками полупроводниковой революции. Немалую роль в формировании этого высокотехнологичного региона сыграло то, что там расположились Стэнфордский университет и ряд компаний, производящих сложную технику, например Hewlett-Packard.

Поддержка со стороны крупных частных инвесторов, работа Стэнфордского университета над проектом ARPANET (компьютерная сеть, часто называемая предшественницей интернета), создание в 1951 году Стэнфордского промышленного парка — все это за несколько десятков лет вывело Кремниевую долину в число наиболее примечательных исследовательских комплексов планеты.

Блеск и нищета Зеленограда

Подмосковный Зеленоград, в 1960-х годах изначально строившийся как центр текстильной промышленности, было решено перепрофилировать в оплот будущей микроэлектронной промышленности. И на это у советского правительства были веские причины: по ряду причин СССР начал к тому моменту отставать от США в области микроэлектроники, а важность этой отрасли становилась с каждым годом все более и более очевидной.

В 1965 году здесь заработали первые цеха по производству полупроводниковых приборов, а спустя год мощность производства достигла 100 тыс. микросхем в год. Всего их за последующие пять лет произвели свыше 3,5 млн.

В 1970-х специалисты завода по производству интегральных схем "Микрон" выпустили ЭВМ "Эльбрус-2", и долгое время, вплоть до конца 1980-х, Зеленоград можно было назвать "советской Кремниевой долиной" — конечно, с некоторыми оговорками.

Оговорка первая: речь тогда шла исключительно о государственном производстве. Частное производство микросхем в СССР было немыслимо просто по определению. Соответственно, экономическая основа у наукоградов в Зеленограде и в долине Санта-Клара была разной: гиганты IBM, Intel или AMD — это частные компании.

Оговорка вторая: несмотря на усилия Министерства электронной промышленности, отставание от США становилось с каждым годом все заметнее. Многие микросхемы, производимые в СССР, попросту копировались с зарубежных. В итоге это даже приводило к курьезам, когда на микропроцессоре CVAX американские разработчики даже оставляли послание советским коллегам на ломаном русском языке. В переводе на нормальный русский язык эта надпись должна была гласить "CVAX — когда вы достаточно озабочены тем, чтобы украсть лучшее".

По мере того как сложность схем возрастала и их отдельные компоненты становились все меньше и меньше (плюс располагались не в один слой, а множеством слоев друг над другом), процесс копирования чужих решений замедлялся. Купить же готовые схемы легально зачастую оказывалось невозможно: микроэлектронные компоненты Союзу не продавали из-за эмбарго.

К 1990-м годам звезда Зеленограда закатилась вместе с госзаказами. Но полностью производство там не развалилось. Сейчас преемником советского комплекса электронной промышленности является центр концерна "Ситроникс", где по-прежнему производят микросхемы (пусть и не процессоры для персональных компьютеров). В Зеленограде также выпускают радиационно стойкие компоненты для спутников (выдерживают жесткую космическую радиацию), комплектующие для военной техники, чипы для проездных на метро. Так что Зеленоград как центр микроэлектроники вовсе не исчез. На сайте ОАО "НИИ молекулярной электроники и "Микрон" в разделе "Вакансии" есть объявления об открытых вакансиях. Так, инженерам-технологам обещают платить до 30 тыс. рублей.

"Нужны люди, проникшиеся духом силиконовой долины и аналогичных европейских центров"

Лев Якобсон, первый проректор Государственного университета — Высшей школы экономики, уверен, что для создания в России своей Кремниевой долины нужны не университетские исследователи, а люди, ознакомившиеся с практикой ведущих западных научных центров.

Создать у нас нечто подобное Силиконовой долине — идея правильная. Но достаточно ли просто выделить деньги, подыскать территорию?

Силиконовая долина нужна не для развития науки как таковой. Для этого существуют академические институты и университеты. Их число нет надобности увеличивать, лучше развивать имеющиеся.

Силиконовая долина — место, где головы, вполне пригодные для плодотворных занятий высокой наукой, разворачиваются в сторону практических инноваций. Это у нас получается пока куда хуже, чем исследования, и переломить ситуацию на базе существующих институтов вряд ли удастся. Вот почему действительно необходимо создавать нечто заново.

Подмосковье — подходящие место: близко ведущие научные центры, университеты, и вместе с тем есть некоторая дистанция. В Калифорнии все так же.

Однако есть две ключевые проблемы, которые не решить за счет одного только нового строительства и денег на раскрутку создаваемых центров.

Первая — интерес бизнеса к инновациям. О его недостатке много говорилось, поэтому остановлюсь на второй проблеме, пока менее заметной. Нужны люди, проникшиеся духом Силиконовой долины и аналогичных европейских центров. Там работают довольно многие наши ученые, но им приходилось перестраиваться под влиянием западных коллег, с немалым трудом осваивать то, что отличает атмосферу подобных центров как от атмосферы университетов, так и от атмосферы обычных бизнесов.

Боюсь, что без таких людей мы просто воспроизведем то, что уже имеем в наших НИИ, университетах и корпорациях. Все они не без достоинств, но нужны ли их дорогостоящие реплики в Подмосковье?

Думаю, что многое будет зависеть от того, удастся ли привлечь к созданию новых центров тех наших соотечественников, кто "поварился" в инновационном бизнесе на Западе и сумел там преуспеть. Вокруг них могло бы складываться новое поколение людей, ориентированных именно на такого рода деятельность, а не на чистую науку или обычный бизнес.

В талантливой молодежи недостатка не будет. Наши лучшие вузы при всех их проблемах не разучились искать и развивать таланты. Но молодой человек, выбравший научную карьеру, зачастую скоро обнаруживает, что все достойные места заняты пожилыми коллегами и надо либо менять профессию, либо ехать на Запад. Подходящие молодые кадры наверняка найдутся, вопрос в том, кто и куда их поведет.

"Возникает вопрос: почему силиконовая долина не может быть основана на базе академгородка?"

Андрей Дегерменджи, директор Института биофизики Сибирского отделения РАН, считает, что российская наука сейчас может и должна "прирастать Сибирью".

Мне кажется, что создание еще одной территории, где будет сконцентрирован передовой край науки, неразумно и нелогично. Это дорого. Мне непонятно соотношение вложенных средств и отдачи от такого нового проекта. Я не могу полно оценить перспективы создания этой Силиконовой долины в Подмосковье. Каков там сейчас научный потенциал, на базе каких учреждений, каких кадров создавать там этот анклав?

Сейчас актуально не собирать все в кучу, а потом разбираться, какая научная отрасль дает результат, а какая нет. Разумнее организовать эту долину кустовым методом, объединив наилучшие разработки.

Приведу пример: когда объявили старт программы модернизации отечественной науки, в нашем отделении академии мы отобрали по всем НИИ, по всем институтам, лабораториям 500 научных работ и исследований. Одна другой краше. Потому как реально собрали все лучшее.

В Академгородке, Томске, Красноярске люди ведут интереснейшую работу. Однако этот наш список пока не особо востребован. Недавно отметили Екатерину Шишацкую из Красноярска, президент ее наградил.

Я понимаю, ее уникальный биопластик интересен промышленности здесь и сейчас. Однако если люди повнимательнее посмотрят на наши работы, то увидят много интересного — вплоть до полностью проработанной системы жизнеобеспечения на Луне.

Возникает вопрос: почему Силиконовая долина не может быть основана на базе того же Академгородка? Видимо, по сравнению с Подмосковьем мы — медвежий угол.

"Нынешняя модернизация напоминает горбачевское ускорение"

Андрей Старинец, научный сотрудник Центра теоретической физики им. Р. Пайерлса, доцент физического факультета Оксфордского университета (Великобритания).

Здесь вопросы сугубо технические тесно переплетены с вопросами политическими, идеологическими, мировоззренческими. В целом идея создания современного аналога советских академгородков мне импонирует.

И в то же время многое настораживает.

В интервью Суркова не сказано ни слова о фундаментальной науке. Между тем в цепочке "фундаментальная наука и образование — прикладная наука — инновации — модернизация — развитие" фундаментальная наука является важнейшим элементом, без поддержки и развития которого вся эта схема работать не будет.

То же самое относится к классическому серьезному академическому образованию — от детского сада до аспирантуры. Для этого нужны высококвалифицированные кадры и их стабильное воспроизводство, соответствующая культура, мотивация, атмосфера в обществе, культ бескорыстного стремления к познанию, высокая требовательность и стандарты.

Как совместить все это с идеологемами и практикой постсоветской действительности, неясно. То есть ясно, что нужно менять и идеологемы, и практику. Это громадный комплекс проблем, где материальное и идеальное тончайшим образом взаимосвязаны. И созданием Кремниевой долины или холма тут не обойтись.

Заявление Суркова несколько эклектично и кое в чем противоречиво. Возможно, это свидетельствует о том, что четкий и продуманный план модернизации пока отсутствует, тестируются только идеи.

Будет ли это "принуждение к инновациям"? Жесткая авторитарная модернизация? Просвещенный неосталинизм? Возможно ли вообще создание в России условий, привлекательных для спонтанных крупных частных инвестиций в инновационное развитие, даже если удастся жестко обуздать коррупцию и засилье чиновников? А если бизнесу это невыгодно, мало прибыли, то что же, умирать или идти сдаваться китайцам?

У нас у всех есть общий интерес в сохранении родной земли, культуры, нашего типа цивилизации. И должно быть четкое понимание того, что потерять все это — реально. Сурков говорит о старом бронепоезде российской экономики. Я прекрасно помню выступление Горбачева в Ленинграде в мае 1985 года, где он говорил о слегка забуксовавшем локомотиве советской экономики.

Нынешняя модернизация — аналог горбачевского ускорения. Ускорение не состоялось, вместо него началась вакханалия политической реформы и саморазрушения. Допустить повторения подобного сценария ни в коем случае нельзя.

"В долину нужно привлечь критическую массу ученых, студентов, аспирантов"

Олег Семенихин, профессор химии, Университет Западного Онтарио, Канада.

В России, к сожалению, научная среда сильнейшим образом пострадала за последние два десятилетия. И сейчас не время разделять ученых и исследования на фундаментальные и прикладные, сейчас необходимо, наоборот, собрать все силы, создать критическую массу ученых, студентов, аспирантов, обеспечить их теснейшее взаимодействие и совместную работу как над фундаментальными, так и над прикладными задачами.

Американская Силиконовая долина появилась там, где появилась (а не, скажем, в штате Айова), потому что именно в Калифорнии существовала критическая масса высокотехнологических компаний и университетов, которые готовили молодых и перспективных сотрудников. И были профессора, которые активнейшим образом сотрудничали с этими компаниями по всем прорывным проектам и технологиям.

В то же время необходимо признать, что организация фундаментальной науки в России сейчас не очень подходит для эффективного взаимодействия с предлагаемыми инновационными кластерами. Чтобы быть по-настоящему успешным, проект российской Силиконовой долины должен включать в себя и фундаментальную науку. Но науку, построенную на новых принципах.

Новые исследовательские кластеры должны вести одновременно как прикладные, так и фундаментальные исследования (естественно, главным образом в областях, представляющих возможный интерес для возможной практической реализации), поддержанные смешанным государственным и частным финансированием.

Которое в свою очередь должно распределяться прозрачным и открытым образом на конкурсной основе.

Только тогда исследования, ведущиеся в таких кластерах, будут по-настоящему новыми и оригинальными и позволят осуществить столь необходимую модернизацию экономики России.

Проект долины и озвученные принципы, на которых она будет основана (конкурсное финансирование, привлечение лучших научных сил как российских, так и зарубежных ученых), — огромный шаг вперед. Однако пока не вполне ясно, какова будет роль (и будет ли она вообще) фундаментальных исследований в программе деятельности такого исследовательского комплекса.

Несмотря на то что куратор этого проекта Владислав Сурков подчеркивает роль вузов и академических институтов в организации и успешной работе таких комплексов, в других материалах на эту тему звучит, что "в центре не будет фундаментальных исследований". И это представляется неправильным.

Во всем мире высокотехнологическая прикладная и фундаментальная науки тесно взаимосвязаны, их в значительном числе случаев делают одни и те же люди, потому как лучше других видят потенциал применения на практике результатов своих наукоемких исследований.

"Спросу на инновации мешали не высокие цены на нефть, а бюрократизм и коррупция"

Александр Львовский, профессор факультета физики и астрономии Университета Калгари, Канада.

Под многими высказываниями Владислава Суркова я и сам готов подписаться. И об открытости, и о том, что нужно брать лучших, невзирая на гражданство, и о необходимости таможенных льгот он все правильно говорит. И правильно, на мой взгляд, обозначена главная проблема: отсутствие спроса на инновации в нынешней российской экономике, причина которого в отсутствии у людей "азарта и интереса к жизни", необходимых для инновационных начинаний.

Однако только ли в людях дело? Энергия, амбиции и азарт всегда были частью российской культуры и русского характера, и трудно поверить, что они потерялись из-за роста цен на нефть.

Мне представляется более вероятным, что этим чертам не дает проявиться засилье бюрократизма и коррупции, характерное для современной России. Если даже для открытия ресторанчика нужно собрать чемодан справок и ради каждой из них нужно давать взятки и унижаться, то о каком мало-мальски серьезном инновационном проекте может идти речь?

Вот и получается, что единственным выгодным производством оказывается "менять ведро нефти на бутылку водки". Необходимо не "понуждение к инновациям" бизнес-сообщества, а понуждение чиновничьего аппарата к честности. Тогда и инновации придут.

"Масштабность душит инновацию"

Игорь Ефимов, вице-президент Russian-speaking Academic Science Association, член совета директоров Russian-American Medical Association, профессор отдела биомедицинской инженерии в Университете Вашингтона в Сент-Луисе (США).

Создание зон инновации — путь правильный и органичный для России. Я родился и вырос в одной из самых успешных зон инновации СССР, в городе Железногорске Красноярского края. Концентрация интеллекта и уважение к знанию и образованию в моем родном городе были одними из самых высоких в стране.

Однако нельзя слепо копировать прошлый опыт, даже если он был успешным в свое время. Судьба ЗАТО (закрытых административно-территориальных образований, при СССР — "закрытых" городов) и большинства академгородков должна служить примером того, что формы организации науки и высоких технологий СССР не работают в новой обстановке.

Одна из причин — отсутствие университета в зонах инновации СССР. Человеческий капитал гораздо важнее финансовых ресурсов и венчурного опыта управленцев, которых привлекут к созданию новых хабов инновации. Если не будет новых идей, никакие финансы не помогут.

Инновационный хаб в районе города Сан-Франциско включает не только Силиконовую долину. В первую очередь благодаря реформам Ванневара Буша в 1940-х там был создан образовательный и научный хаб. Лучшие исследовательские университеты США — Стэнфорд, Калифорнийский технологический институт, Беркли, как магнит, притягивают самых талантливых молодых людей из США и со всего мира.

Именно в головах этих студентов и их профессоров рождаются идеи новых компаний и новых индустрий.

Было бы ошибкой полагать, что привлечение ведущих специалистов по венчурному инвестированию поможет создать инновационные компании, если нет тех, кто предлагает новые идеи и новые технологии. Поэтому я бы советовал начинать создание таких хабов именно с создания современного исследовательского университета.

Выбор Подмосковья в качестве места для инновационного хаба мне кажется неудачным. Москва и так переполнена людьми и крупными компаниями, что повышает стоимость создания и роста новых компаний.

Новорожденные компании будут задушены на самой ранней стадии своего развития. Лучше уж выбрать какой-нибудь старинный русский город на Волге, например Кинешму. Создать там современную инфраструктуру, соединить город скоростным сообщением с Москвой и пр.

Кроме того, удивляет, что привлекать собираются только "масштабные проекты". Силиконовая долина возникла как протест против крупных компаний со склеротичной системой управления, не способных на инновацию по своей природе. Масштабность душит инновацию.

"Силиконовая долина расположена не в Нью-Йорке или Вашингтоне, за 3 тысячи миль от них"

Андрей Серый, назначенный директор института ускорительной физики имени Джона Адамса, старший научный сотрудник (Senior Staff Scientist) национальной ускорительной лаборатории Стэнфордского университета (США).

Хотел бы подчеркнуть, повторяя высказывания коллег, что наличие университета в центре долины нельзя недооценить. Можно собрать вместе финансы, фирмы, но без университетской закваски, притока молодежи и ее общения и совместной работы с лучшими учеными брожения не получится.

Хотел бы также упомянуть об одном факторе, который, кажется, еще не упоминался в этой связи. Силиконовая долина очень близко (от 10 до 30 минут на машине) соседствует с тремя крупнейшими ведущими американскими национальными лабораториями. Это лаборатории Ливермор, Беркли и SLAC (стэнфордский центр линейного ускорителя), образующие треугольник, в вершине которого расположен Стэнфордский университет (нельзя также забывать университеты Беркли, Сан-Франциско). В каждой из этих лабораторий работают несколько тысяч сотрудников, что вместе с многочисленным студенчеством и профессурой создало критическую плотность интеллекта. Это, видимо, сыграло решающую роль в истории Силиконовой долины.

В этой связи необходимо заметить, что слова некоего члена рабочей группы по созданию Кремниевой долины ("уже ясно, что в центре не будет фундаментальных исследований") вызывают по меньшей мере удивление. Тем более что в интервью Суркова подтверждено, что инновационные предприятия вырастают рядом с крупным вузом (таким, как Стэнфордский университет, MIT — Массачусетский технологический институт). Хочется надеяться, что в первую из этих цитат закралась неточность формулировки. Исторический опыт показывает, что без тесной связи с центрами образования и фундаментальной науки инновации вряд ли возможны.

В заключение хотел бы добавить, что вопрос о местоположении инновационного центра должен обсуждаться в связи с глобальным, многолетним и хорошо продуманным планом развития России. Концентрация подобных проектов вблизи Москвы может в итоге привести к сужению сферы влияния центральной власти на собственной территории.

Можно напомнить, что Силиконовая долина в США расположена не в Вашингтоне или Нью-Йорке, а за три тысячи миль (на их "Дальнем Востоке"). В связи с этим южная часть европейской части России, Южная Сибирь и Дальний Восток должны быть серьезно рассмотрены.