Версия для печати

Доклад ЮНЕСКО о науке: на пути к 2030 году. Комментарии

/ЮНЕСКО выпустило «Доклад по науке: на пути к 2030 году» / Путевые заметки

Ключевая фраза доклада: «Многочисленные дилеммы, стоящие сегодня перед многими странами, похоже, приобретают все более общий характер. К их числу относится стремление найти равновесие между местным и международным участием в научных исследованиях, между фундаментальными и прикладными исследованиями, между генерацией новых знаний и производством знаний, пользующихся спросом на рынке, между наукой в интересах общественного блага и наукой как движущей силой коммерческой деятельности».

В докладе отмечается, что одним из основных предметов озабоченности стран мира является энергетика и связанная с энергетикой проблема выбросов CO2 в атмосферу. При этом в большинство стран принимает меры государственной поддержки технологического развития, связанные со снижением выбросов углерода и эффективным использованием ресурсов (экономией воды, вторичным сбором металлов), то некоторые идут «против течения» игнорируя инициативы введения углеродного налога и меры технологического развития. Так поступила например Австралия. Что стало основанием для этого решения в докладе не раскрыто, но продвижение Австралии в энергетическом секторе последние годы несомненно, в связи с чем возможно усиление «энергетического лобби» в стране.

Интересно, что В США администрация Обамы сделала инвестиции в исследование изменения климата, энергетику и здравоохранение одним из своих приоритетов, однако такая стратегия роста во многом вступила в противоречие с приоритетом Конгресса в отношении сокращения дефицита федерального бюджета. В течение последних пяти лет большинство федеральных бюджетов на научные исследования оставались на прежнем уровне или сокращались в долларовом исчислении. В результате возникла ситуация, зафиксированная по данным ОБСЕ осенью 2015 года — доли правительственных расходов на науку в ВВП России и США совпали и оказались равны 0,76% в 2015 году.

При этом доля инвестиций в науку России частного сектора совпала с долей расходов Италии — 0,68%, тогда как в США эта доля выше почти в 3 раза — 1,92% и совпадает с долей вложений бизнеса в науку в Германии.

Заметки полупостороннего по поводу доклада ЮНЕСКО (подготовил профессор «Техниона» /Израиль/ Олег Фиговский):

Эксперты ЮНЕСКО подготовили «Доклад по науке: на пути к 2030 году», в котором перечислили основные долгосрочные мировые тенденции. Журнал «Кот Шредингера» подробно рассказал о содержании доклада, а я выбрал наиболее интересные тренды. Самое главное: инвестиции в науку с каждым годом растут, ученых становится больше, и они публикуют больше научных работ. К сожалению, ситуация в России противоположная.

Несмотря на кризис, с 2007 по 2013 год рост расходов на науку в мире составил 30,7%, на десять процентов обогнав рост глобального ВВП. Особенно быстро наращивают свою долю в научных инвестициях стремительно развивающиеся страны Юго-Восточной Азии – с 29 до 37%, все больше вкладывают Бразилия, Индия, Турция. Одна из главных тенденций последних лет – резкий рост негосударственных инвестиций (достаточно вспомнить SpaceX, хотя много примеров и в других сферах, в частности, в биотехнологиях).

Почти треть мировых расходов на науку берут на себя США, по пятой части у Китая и ЕС, десятую часть вносит Япония. Остальной мир, в котором живут две трети человечества, оплачивает менее четверти наших совокупных расходов на исследования. Доля России в мировом научном бюджете и вовсе скромная – 1,7%, причем она снижается: в 2008 году было 2%.

В 2013 году Россия потратила на науку 40,7 миллиардов долларов – примерно в 10 раз меньше, чем США. Мы тратим на науку 1,13% ВВП страны, занимая по этому показателю 25-е место в мире. Самая большая доля расходов у Израиля – 4,21% ВВП, а быстрее всего этот показатель в последние годы растёт у Китая.

Даже африканские страны все чаще делают ставку на исследования и инновации. Например, Кения увеличила расходы на науку с 0,36% ВВП в 2007 году до 0,79% в 2010-м.

В 2013 году на планете работало 7,8 миллионов ученых – на 20% больше, чем за пять лет до этого. При таких темпах в каждом поколении количество ученых будет удваиваться. По мнению некоторых экспертов, большая часть когда-либо работавших ученых живет в наше время. Большинство из них работает в Евросоюзе, Китае и США. В России в 2013 году насчитывалось 440,6 тысяч научных сотрудников – по сравнению с 2007-м наша доля в мировом исследовательском сообществе снизилась с 7,3 до 5,7%.

При этом число научных статей в мире растет еще быстрее: по сравнению с 2008 годом их стало больше на 23%. В Китае, быстро превращающемся в третью научную сверхдержаву наряду с США и ЕС, количество публикаций за пять лет выросло вдвое, а за десять лет они повысили свою долю во всемирном банке научных статей с 5 до 20%. Доля России с 2008 по 2013 год снизилась с 2,7 до 2,3%. Российское научное сообщество публикует в десять раз меньше статей, чем американское или китайское, мы лишь на доли процента обгоняем Иран и Турцию (но в этих странах число публикаций быстро растет, особенно в Иране). А еще меньше эти работы цитируют – индекс цитируемости российских ученых составляет всего 0,51 при среднем показателе 1,02 в странах G20.

Здесь важно отметить, что в Израиле не только государство финансирует науку. Так, миллиардер из Китая пожертвовал 500 млн. долларов Техниону (Хайфа) за поддержку создания аналогичного университета в Китае. И уже в этом году профессор Эндрю Витерби подарил Техниону 50 млн. долларов. Эндрю Витерби в 1967 году разработал алгоритм сверточного кода. Он позволял электронным устройствам отличать сигналы от шумов, что стало настоящей революцией в декодировании и позволило со временем создать технологии Wi-Fi. Когда алгоритму присвоили имя Витерби, автор решил подарить свое изобретение человечеству и отказался от прибыли. Это не помешало Витерби стать мультимиллионером. Он стал сооснователем фирмы Qualcomm по разработке и исследованию беспроводных средств связи. Эти деньги пойдут на модернизацию электротехнического факультета. Сейчас Витерби 80 лет, и его мечта — вывести израильский технологический университет на одно место с ведущими профильными вузами мира, в том числе американским МIT, где учился он сам.

История с фондом «Династия» Дмитрия Зимина показывает, что Российский университет, получивший аналогичное финансовое вливание, был бы объявлен иностранным агентом и… (25 мая 2015 года фонд «Династия» внесен Министерством юстиции РФ в реестр «некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранных агентов).

Отставание российской технологической науки, не позволяющей создавать новые прорывные технологии, отмечаются на самом высоком уровне. Так, президент Российской Академии наук Владимир Фортов заявил, что управлением научной сферой в стране занимается „более трех десятков различных организаций“, однако их действия плохо согласованы, более того, полны «схоластическими дискуссиями и противостоянием». По его мнению, это одна из причин, по которой Россия не успевает за «взрывным ростом научной сферы», который проходит во всем мире. «Рост наших публикаций за 15 лет составил всего 12% против десятикратного роста в Китае и трехкратного в Индии, – сказал глава РАН. – Нам уже в спину дышит Иран». Академик Фортов напомнил, что «такого рода стратегий» было принято около двух десятков, но ни одна из них не была выполнена.

Завершение доклада — названо так: «Последствия «ресурсного проклятия“ для науки».

Ecolife публиковал эту тему ранее — в освещении российских специалистов — «как эмираты избегают ресурсного проклятья?»

Раздел Доклада ЮНЕСКО посвященный этой проблеме не открывает чего -либо нового, кроме констатации:

Добыча ресурсов позволяет стране накопить значительные богатства, но в долгосрочной перспективе устойчивый экономический рост редко обеспечивается опорой исключительно на природные ресурсы. Ряду стран, по всей видимости, пока не удается использовать возможности сырьевого роста для укрепления основ своей экономики. В связи с этим напрашивается вывод о том, что в странах богатых природными ресурсами высокие темпы роста за счет добычи полезных ископаемых лишают деловой сектор стимулов для сосредоточения усилий на инновациях и устойчивом развитии. Завершение недавнего периода бума сырьевых рынков в сочетании с обвалом мировых цен на нефть в 2014 г. подчеркнуло уязвимость национальных систем поощрения организации и финансирования. То же самое происходит с частным сектором, который «потенциально может играть более значимую, чем университеты роль в установлении „баланса ресурсов“ в области науки и технологии во всем мире» (Глава 2). Все в большей мере обязательным становится наличие международного состава научного персонала в сфере как научных исследований, так и инноваций. Согласно известному высказыванию, Силиконовая долина была построена на ИС (под «ИС» подразумеваются не только интегральные схемы, но также индийцы и китайцы, внесшие вклад в успехи этого центра инноваций). Проблема состоит в том, что трансграничные потоки знаний в форме перемещения исследователей, научного соавторства, совместного владения правом на изобретения и финансирования исследований также сильно зависят от факторов, которые имеют малое отношение к науке. В наши дни в разработке национальной политики в области НТИ присутствует много меркантилизма. Увеличить высокотехнологичный экспорт стремятся все правительства, однако лишь немногие готовы обсуждать вопрос об устранении нетарифных барьеров (таких как государственные закупки), которые могут препятствовать их импорту. Все желают привлечь иностранные центры НИОКР и квалифицированных специалистов (ученых, инженеров, докторов и т.д.), но лишь немногие готовы обсуждать основу для содействия трансграничному перемещению (в обоих направлениях). Решение ЕС ввести с 2016 г. в рамках своей программы «Инновационный союз» «научные визы» для содействия трансграничному перемещению специалистов является попыткой устранить некоторые из этих барьеров. В последние десятилетия сильное влияние на разработку политики оказывает импортозамещение. В настоящее время расширяется дискуссия в отношении достоинств протекционистской промышленной политики. Авторы главы по Бразилии (Глава 8), например, утверждают, что политика импортозамещения лишила местные предприятия стимулов к внедрению инноваций, поскольку им не приходится вести конкуренцию на международном уровне.

В тоже время по мнению комментатора доклада — Олега Фиговского выводы на национальном уровне России должны быть такими:

Именно разработка и освоение собственных оригинальных технологий и является путём дальнейшего развития, а отнюдь не импортозамещение. Об этом я пишу в своих последних статьях, доступных участникам семинара. О правоте моей позиции свидетельствует и выступление премьер-министра России Дмитрия Медведева, который заявил, что необходимо воспользоваться периодом низких цен на нефть, чтобы изменить экономику России, объяснив смысл импортозамещения – не просто отказаться от импортных товаров, заменив их отечественным, порой низкокачественным продуктом, а создать продукцию, которая бы могла выйти на международный рынок и составить конкуренцию.

Экология и жизнь