С другой стороны, я постоянно вращался в интеллигентских кругах, я состою членом трех ученых коллегий, я постоянно соприкасался, общался с многочисленными товарищи, посвятившими себя науке; предо мною прошли целые тысячи молодых людей, избравших своим жизненным занятием умственную и гуманную деятельность врача, не говоря уже о других жизненных встречах. И мне кажется, что я научился оценивать человеческий ум вообще и наш русский, в частности» [61].
Прав был также Павлов в том, что требовал от членов академии серьезного и ответственного отношения к выборам в Академию наук, членам академии.
10 октября 1928 г. Павлов в своем заявлении в Конференцию АН СССР писал: «Считаю своим долгом остановиться на важнейшей особенности предстоящих выборов новых членов Академии наук. Впервые в истории нашей Академии, сколько я знаю, правительство перед выборами заявляет о желательности для него определенных кандидатов. На исполнении этого желания часто грозно настаивают все органы правительства (печать, теперешние представительства вузов и общественных учреждений). Мне представляется, что это подрывает достоинство Академии и тяжело ляжет на академию. Было бы справедливее со стороны правительства непосредственно самому назначить нужных, с его точки зрения, лиц в состав Академии… – А до какой степени настоящий образ действия влияет на
